Новый хозяин на должность спортивного директора поставил опытного Питера Коллинза, ранее работавшего в «Вильямсе». Хотя обстановка в команде оказалась непростой, новому руководителю удалось исправить ситуацию почти не прибегая к кадровым перестановкам. Кроме того, Питеру посчастливилось стать клиентом БМВ, и команда на новый болид смогла установить один из самых мощных двигателей. Результаты сказались сразу – оба пилота «конюшни» показывали хорошее время в квалификации, и уже без сенсаций могли заканчивать гонки в очковой зоне, а на предпоследнем этапе сезона Герхард Бергер впервые в истории команды завоевал Гран При. В следующем году БМВ закончила свое участие в «Формуле 1», и Коллинзу пришлось договариваться о двигателях с Фордом. Изменилось и шасси. Все это, вкупе с ушедшим в «Феррари» Бергером было нелегко преодолеть, но команде удалось занять пятое место в Кубке конструкторов, а оба пилота вошли в десятку лучших. В 1988 году команда закрепила, и даже улучшила позиции – подиумам ее пилотов перестали удивляться, а в Кубке конструкторов она поднялась до третьего места. «Конюшня» как бы отбилась от «средняков», но к лидерам ее еще не относили. В следующем году, казалось, ситуация повторится, но серия сходов в середине сезона привела «Беннетон» к пятому месту в Кубке конструкторов, тогда как лишь один ее пилот вошел в шестерку лучших. Хозяин команды под давлением поставщиков моторов решил заменить Коллинза.

Так в мире «Формулы 1» появился Флавио Бриаторе - человек, завоевавший для Лючиано Беннетона рынок одежды в США. Предприниматель до мозга костей, Флавио смог доказать всему миру, что бизнес в Королевских гонках значит больше, чем спорт. Жесткий и бескомпромиссный руководитель, совершенно не склонный к сантиментам, ради достижения цели готовый на любой шаг, Бриаторе начал с увольнений. Первым «конюшню» покинул Коллинз – Флавио избавлялся от тех, кто мог составить ему конкуренцию. Конструкторский штаб возглавил Джон Барнард, известный революционной полуавтоматической коробкой передач и чемпионскими сериями болидов «МакЛаркена». Не мудрствуя лукаво, новый руководитель отказался от услуг гонщика, показавшего худшие результаты. На освободившееся место пришел трехкратный чемпион мира бразилец Нельсон Пике. В результате сезон 1990 года для команды оказался лучше предыдущего. Пилоты достаточно часто появлялись на подиуме, две последние гонки вообще были выиграны Пике, занявшим третью строку в итоговой таблице Чемпионата, а в Кубке конструкторов команда стала третьей. А вот сезон 1991 года оказался судьбоносным не только для «Беннетона», но и для всей «Формулы 1». Нет, результаты стали хуже, потому говорить о прогрессе, как таковом, вроде бы оснований нет. Хотя команда и завоевала в Кубке конструкторов четвертое место, именно ненадежность машины, из-за которой лишь в пяти гонках из шестнадцати оба болида добирались до финиша, заставила Бриаторе уволить Барнарда. Но главным событием в этом сезоне стало то, что каким-то непостижимым образом Флавио в первой же гонке разглядел потенциал дебютанта Королевских гонок Михаэля Шумахера. Верный единственному принципу «цель оправдывает средства», Бриаторе, умело используя бреши в наспех составленном контракте Шумахера с Эдди Джорданом, сумел заполучить начинающего пилота «Формулы 1» в свою команду. Так возник чемпионский союз.

Молодой немец хотел стать чемпионом любым путем, и ему была нужна команда, которая везде и всегда работала бы только на него. Бриаторе был нужен пилот, который бы стал его чемпионом, не взирая ни на что. И готов был на все, даже подчинить все действия команды для удовлетворения любого каприза гонщика. Прежде всего, болид стали конструировать под манеру вождения Шумахера, а не просто подгонять под него на уровне настроек. Теперь на машине Михаэля никто, кроме него, уже не мог выступать, и это в дальнейшем сказалось на судьбе команды самым роковым образом. Далее, вся тактика прохождения каждой гонки была четко спланирована заранее исходя из возможностей Шумахера. Ну, и каждый член команды буквально ловил каждое слово немца, чтобы немедленно исполнить малейшее его желание. Результаты пришли уже в 1992 году. Не столько внешне, сколько по существу. Михаэль занял третье место, так же как и команда. Но если годом раньше «Беннетон» набрал в полтора раза меньше очков, чем стоявшая на ступеньку выше «Феррари», то сейчас «конюшня» лишь чуть уступила ставшему вторым «МакЛарену». В следующем году результаты стали хуже и у гонщика, и у команды – упала надежность машины, а Сенна сильно прибавил, когда в пелетоне появился Прост.

В трагическом и скандальном 1994 году Шумахер все-таки стал чемпионом. Машина и пилот были подготовлены к этому наилучшим образом. И побеждать немец начал сразу, даже когда за рулем непревзойденного «Вильямса» с ним еще до своей смерти боролся гениальный Сенна. Однако, несмотря на гибель Бразильского волшебника, болиды «Вильямс» были столь сильны, что для победы к необыкновенному таланту Шумахера понадобилось присоединять готовность команды и пилота к неспортивным приемам борьбы. И если, несмотря на бурную деятельность Бриаторе, в Силверстоуне за неспортивное поведение Шумахер был лишен первого места, а после Гран При Бельгии он за нарушение регламента (отклонения в конструкции доски скольжения под днищем болида) был дисквалифицирован на две гонки, то за снятые фильтры в системе топливной заправки, что существенно сокращало время пит-стопов и стало причиной пожара в боксах «Беннетона» в Германии, санкций не последовало. Тем не менее, перед последней гонкой сезона, Шумахер всего на очко опережал следующего за ним Хилла. Не выдержав напряжения гонки, немец вылетел с трассы и повредил болид. Титул потерян? Нечеловеческими усилиями Шумахер заставил болид выехать на трассу наперерез мчащемуся прямо на него Хиллу. У «Вильямса» англичанина сломана подвеска, и Шумахер приносит первый чемпионский титул «Беннетону»! В следующем году Бриаторе покупает обанкротившуюся «Лижье», чтобы завладеть правами на двигатель «Рено». Теперь, с французскими моторами, «Беннетон» сильна, как никогда, и в 1995 году Шумахер абсолютно чисто, с девятью победами, досрочно стал чемпионом. А поскольку второй пилот команды, Джонни Херберт, тоже выступил весьма неплохо и занял четвертое место, у команды оказался и Кубок конструкторов.

И тут Шумахер ушел в «Феррари». «Конюшне» удалось взамен получить Бергера и Алези, двух пилотов экстра-класса, а болид по-прежнему оставался великолепным, но результаты резко упали, что совсем не удивительно. Болид был СКОНСТРУИРОВАН под Шумахера, и никакими настройками исправить ситуацию было уже нельзя. Хотя по итогам сезона 1996 года пилоты вошли в десятку лучших, а в Кубке конструкторов команда заняла третье место, отставание по очкам от лидеров в обоих зачетах было двукратным… В следующем сезоне ситуация повторяется. Бриаторе оказывается жертвой того же подхода, приверженцем которого является он сам – его увольняют, как не справившегося с ситуацией. Новый руководитель, Дэвид Ричардс, окончательно изживает последствия постшумахеровского синдрома, что видно даже на конструкции болида, но результатов нет. Ни в 1998, ни в 1999 году, когда руководить командой стал сын Луючиано Беннетона Рокко, «конюшне» не удается вернуть былой славы. Итальянцы потеряли интерес к команде, и готовы были продать ее «Тойоте», но в результате она досталась решившей вернуться в Королевские гонки «Рено».

Французы объявили, что в 2000 и 2001 годах команда будет еще носить старое название, а потом… Только вот хозяйничать они начали сразу, вернув Бриаторе на место руководителя «конюшни». Собственно, в этой точке, где сошлись две параллельные, заканчивается англо-итальянская история команды, хотя после этого она еще два года и носила когда-то громкое имя «Беннетон».