Без лейки и блокнота

В одном из своих немногочисленных интервью плоскогрудая красавица Кира Найтли (та, что зажигала с «Пиратами Карибского моря») остроумно прокомментировала заявления своих коллег о том, как «тяжело быть актером». «Да ерунда все это! Я езжу по всему миру, снимаюсь на фоне самых восхитительных пейзажей, одеваюсь в самые красивые платья и целуюсь с самыми красивыми мужчинами…» Примерно то же самое можно сказать и о работе журналиста. Правда, с пейзажами, платьями и мужчинами выгорает не всегда (что при традиционной ориентации «журналюги» даже хорошо). Зато и на автобусе прокатят, и сфотографироваться позволят, и даже (ну, это если сильно повезет) накормят за казенный счет. Что, поверьте, бывает совсем даже неплохо, а порой и весьма сытно.

Но есть в работе «певца действительности» и свои сложности. Раньше, во времена советской цензуры, это называлось «безтемье». Во время нынешней «свободы слова»… никак не называется. Вот только порой писать то бывает не о чем. Или, если уж совсем точно, есть, но опубликован материал на щекотливую тему едва ли будет. Это состояние досады от нереализованности знакомо всякому щелкоперу, каждой «акуле пера». И уходят такие особо «злописучие» из «социалки» во что-то более мирное: в кино, ботанику или, напротив, технику. Вот только и там покоя им не будет. Ибо не удастся им заняться чистым искусством – нет-нет да и вылезет среди цветов – мотыльков – распредвалов – кузовов отвратительная харя бесхозяйственности, чиновничьего беспредела и хамской вседозволенности. И опять вступает в дело русская сметка, эзопов язык и лукавое умалчивание. Не потому ли ирония и сарказм так свойственны отечественной журналистке?! Не от того ли универсальность русскоговорящего репортера вошла в пословицы – может писать о чем угодно: от процесса родовспоможения панд до перспектив ирригации Узбекистана. И в каждой из таких статей или сюжетов между строк легко читается истинное отношение творца к своему детищу, обратный смысл им сказанного, неглубоко запрятанная суть продемонстрированного. И становится гадливо от укоренившегося в СМИ двойного стандарта. Это когда снимают для редактора, пишут для цензора, а говорят для единственного слушателя.

И что забавно во всей этой ситуации, так это всеобщее понимание и поддержка. Сложно упрекнуть российского гражданина в неспособности просекать ситуацию. За десятилетия советской власти, за годы «демократических преобразований» он уже свободно ориентируется в таких категориях, как «официальная информация» или «данные из неофициальных источников», «показатели статистики» и «свидетельства независимых экспертов» и ясно понимает разницу между увиденным по Первому и вычитанном на одном из оппозиционных сайтов. И что самое приятное – не осуждает тех самых пишущих, снимающих и вещающих. Поскольку врожденная толерантность и воспитанная в советско-русском человеке терпимость не позволяют ему осуждать другого, занимающегося иной деятельностью. Ведь понятно же: всем нужно где-то работать, «заколачивать деньгу», содержать семьи (ну или хотя бы себя). А компромиссы… Да кто их видел?! Комплексы все это, самокопание и достоевщина. Раз платят, значит, есть за что. Бери и не тявкай. Потом в воспоминаниях все объяснишь, обо всем расскажешь и опубликуешь написанное «в стол». Нужно просто подождать, когда… разрешат (!) обо всем этом смело (!) писать и говорить. Без риска быть отстраненным или уволенным, без опасности прочитать свой материал в урезанном до неузнаваемости виде. Или вовсе «кастрированным», с изменившейся главной мыслью, выхолощенной сутью и изъятой душой.

Понятно, что все сказанное выше не о наших журналистах. Как говорил товарищ Саахов из «Кавказской пленницы», не из нашего района. И это отнюдь не ирония. АТЭС и стройки, что столь активно ведутся в ожидании этого судьбоносного события, серьезно помогли пишущей братии сохранить лицо. В отличие от более западных (в географическом смысле) коллег дальневосточникам действительно есть о чем писать. Тут тебе и стыковки мостов, и смены губернаторов, и слияние вузов, и постройки дорог. И главное, что «картинка» – просто на зависть. Особенно при хорошей погоде. Правда, снимают и говорят лишь о видимой части всех этих колоссальных строительных мероприятий, оставляя в стороне и за кадром куда как более увлекательную скрытую от любопытных глаз действительность. Сколько на самом деле пошло на бетон – арматуру – асфальт – битум и прочее из выделенного бюджетом? Почему при таких нереально больших вложениях на строительстве уникальных (без дураков!) объектов не было иностранных специалистов, имеющих несравненно больший опыт в подобных делах? Отчего даже русскоговорящих рабочих там было не густо (не говоря уже о приморцах)? Почему в качестве «зодчих» выступали в основном «западные компании? И в чем истинный секрет этого аттракциона невиданной щедрости? И таких вопросов – на томик размером с «Войну и мир». Вот только узнаем ли мы ответы на них из наших самых честных СМИ? Или, как обычно, увидев или прочитав о новом достижении, понимающе усмехнемся? И будем терпеливо ждать того времени, когда об этом можно будет говорить открыто, невзирая на лица и ранги, имена и фамилии. Т. е. когда можно будет заняться настоящей журналистикой. А не тем, что сегодня так именуется…