Россия, конечно, морская держава. Кто бы спорил. Россия все что угодно бороздит, в любых глубинах присутствует, льды раскалывает, шельфы осваивает – вообще никого и ничего не боится. А россияне моря боятся. Страна – морская, а народ – сухопутный.

Причем этот народ отдых у моря любит, и чем сухопутнее место обитания, тем больше любовь, но чуть что – испытывает по отношению к морю малообъяснимые фобии, причем массовые. Случись где цунами, и в сумочке отдыхающей барышни рядом с солнцезащитным кремом окажется компактный спасательный жилет, который (если вдруг волна) она и надуть-то не успеет. Модная фобия для пляжей Приморья уже третий сезон подряд – страх нападения акул-людоедов.

19 августа 2011 года
Собственно, это был единственный действительно трагический случай, после которого любого, кто из Владивостока, в Москве или Питере обязательно спрашивают до сих пор: «Как там у вас с акулами?» Тогда на побережье Хасанского района молодой парень был в надувной лодке, а его юная жена окунулась – день стоял невыносимо жаркий, и тут он заметил на поверхности акулий плавник, кинулся в сторону жены, которая не видела угрозы, акула-мако отреагировала по-акульи: юноша потерял кисти обеих рук. Фамилию его не хочу напоминать, ее тогда так затаскали, что от акул пера и сплетен парень пострадал не меньше, чем от той зубастой твари, что вслепую наткнулась на него.

Специалисты морской биологии до сих пор не для микрофонов и телекамер говорят: «Акулы в наших водах были всегда, и этот случай – не нападение, а следствие закона больших чисел: увеличившееся кратно количество отдыхающих сделало большей вероятность столкновения человека и акулы в воде. Близкого, непосредственного столкновения». Примерно как на дороге: больше машин – больше страховых случаев. Не жертв, а помятых бамперов, разбитых подфарников.

Но публичных заявлений с такой логикой от ученых не ждите: не для микрофонов и не для телекамер они же и признаются: «Мы и сами толком мало что знаем…»

С забором – в море
После 2011 года бизнес морского отдыха в Хасанском районе и под Находкой испытал шок: амурский, хабаровский, якутский, биробиджанский турист – тот, что мог на машине добраться до теплых волн – резко пошел на убыль. На пляжах уже в прошлом сезоне начали ставить некие сетчатые заграждения, которые были бестолковы: их то топило водорослями, то срывало при малейшем ветре. Это было такое плацебо (лекарство, которое в реальности ничего не лечит, но в которое верит пациент). Но плацебо было дорогим для «врачей»: несколько сеток за сезон, да еще и с обслуживанием, влетали хасанским курортным дельцам в копеечку. Собирали даже совещания при губернаторе Приморья и вопрошали: «Как быть, что делать? Уходит турист на другие взморья!» Хотели бюджетных финансирований на защиту пляжей от акул.

В этом сезоне нервы не выдержали у серьезного курортного бизнеса. Против нашей северной подводной флоры действенным может быть настоящий морской забор. И оказалось, поставить работающую противоакулью сеть – совсем не значит размотать канат, привязать сетку и навесить поплавки. Это целое гидротехническое мероприятие.

Безопасность – дороже
Первое в этом году противоакулье сооружение установил морской отель «Теплое море» недалеко от Славянки. Дождавшись штилевой погоды, 12 июня к пляжу подошел плавучий кран со Славянкинского судоремонтного завода. «Черноморец-34» – так называется этот морской строитель – поднимает с палубы бетонные блоки, к которым цепями закреплены железные поплавки типа якорных бочек в рейдовых акваториях. Еще раньше водолазы выбросили поплавки-вешки в тех местах, куда надлежит опустить на дно бетонный блок-якорь.

В отличие от Австралии, Южной Африки, Индонезии, где тоже случаются нападения акул на людей и где тоже огораживают пляжи противоакульими сетками, в Японском море песок не коралловый, а флора не рифовая, водоросли, забиваясь в ячею, могут оборвать любую сеть. В годы холодной войны водоросли топили даже противолодочные заграждения. Кстати, тоже металлические – их просто не чистили по многу лет.

Теперь в Хасанском районе огораживание пляжей не считается уже пустой тратой сил и средств. Капитан плавкрана «Черноморец» Игорь Лычагин уже имеет заказы и от других баз отдыха и пляжных фирм.

Стендап и стенд-даун
От федерального телевидения заказы тоже сыплются как из рога изобилия. Фобии привлекают зрителя. А тут еще и экшен: кран, катера, водолазы. Картинку режиссируем под информационные запросы сухопутного россиянина, чтобы и процесс был виден, и объяснения слышны. Но как сказать корреспонденту с подводной камерой свой текст так, чтобы с последней фразой упасть за борт с аквалангом спиной?! Изобретаем съемку двумя камерами друг напротив друга с навесным противошумовым микрофоном. Если взять его в руку, как это делается в обычном появлении корреспондента в кадре, то перед падением его надо будет положить на палубу, а это нарушает целостность «стендапа» – так называется этот прием современного телевидения, когда журналист, стоя (именно стояние дало название термину «стендап») перед камерой и глядя в объектив, рассказывает о том, что происходит. По правилам дайвинга вход в воду делается с надетой маской и взятым загубником. Правила нарушаются в угоду теледраматургии: маска на лбу – зритель должен видеть глаза, загубник у пояса – что с ним во рту-то скажешь? «Мотор! Якоря на дне, сейчас вы увидите противоакулью сетку!» Спиной за борт – стенд-даун состоялся.

Подводная съемка была короткой, вода мутная после дождей, но россиянин всего дальневосточного сухопутья убедился: в Приморье любят море и туристов возле него.